Максим Рыжков: «Мы преследуем свои цели и хотим их добиваться»

Большое интервью нападающего «Зауралья».

Рыжков – уроженец Кургана, но в юном возрасте он покинул родной город и отправился путешествовать по России. За годы вне дома форвард стал обладателем Кубка Харламова, Суперкубка МХЛ, Кубка Петрова, а также победителем Всероссийского соревнования по хоккею. В этом интервью Максим рассказал о переходе в «Зауралье», приключениях, которые сопровождали его в прошлом, недавней свадьбе и многом другом.

«Об интересе со стороны «Зауралья» узнал весной»

- Несколько дней назад завершился турнир памяти Н.В. Парышева. Как оцените его итоги для команды и себя лично?

- Первое место на турнире – отличный итог, но это только промежуточный этап и наши лучшие игры впереди. Надеюсь, что мы командой даже 50% своего лучшего хоккея ещё не показали. Мне же понравилось проводить много времени на площадке, выходил в большинстве и меньшинстве, плюс тренеры доверяют – это здорово. Стараюсь оправдывать их доверие.

- Отсутствие у вас заброшенных шайб на турнире не настораживает?

- Нет. Ведь сезон начинается в сентябре.

- Волнительно было выходить на курганский лёд, пусть и в предсезонных играх?

- Волнения не было, но был момент, когда выходил на матч с «Челметом» и увидел так много людей на трибунах. Тогда немного обалдел, сразу небольшая ностальгия нахлынула.

- Ваш переход в «Зауралье» – это достаточно заметное событие для многих местных болельщиков. Что повлияло на возвращение в Курган?

- Сложилось много факторов, но главный фактор – это заинтересованность клуба и тренерского штаба. Об интересе со стороны «Зауралья» узнал весной от агента, после завершения плей-офф и долго держал этот вариант в уме. Как только в апреле «Нефтяник» отпустил меня, сразу набрал агента, и мы очень быстро обо всём договорились с «Зауральем». Контракт подписал в начале мая, когда был в Кургане в отпуске.

- Были другие варианты в ВХЛ, кроме «Зауралья»?

- Варианты были, но их особо не рассматривал. Я понимал, что Михаил Николаевич Звягин – это отличный тренер, я знаком с его системой игры, так как она примерно похожа на ту систему, которая была в «Звезде», когда я там играл.

- Прошлым летом вы привозили Кубок Петрова в Курган. Тогда могли представить, что будете спустя год играть в родном городе?

- Даже подумать об этом не мог! Когда я начал свою взрослую карьеру в ВХЛ, никогда не думал о возвращении в Курган, но со временем отношение к этому вопросу поменялось.

- У вас отец является хоккейным тренером. Как он отреагировал на ваш переход?

- Папа – это мой лучший друг и я с ним каждый день на связи, поэтому он с самого начала знал обо всех переговорах. Папа положительно отреагировал на переход в «Зауралье», он сказал, что в Кургане сильный тренерский штаб, и я в этом сезоне должен добавить, потому что два прошлых сезона топтался на одном месте. Да, я проехал по топ-клубам, но в плане статистики ничего хорошего, так как в конце сезона хоккеиста всё-таки оценивают по статистике, а не по его игре. Хочется что-то выиграть с командой и у нас собрался отличный коллектив для выполнения серьёзных турнирных задач.

- После переезда в Курган в бытовом плане стало проще?

- Я уже привык ездить с места на место. В 10 лет я уехал из Кургана c родителям, в 16 лет – стал жить самостоятельно. В каждом городе есть свои недостатки, но здесь у меня есть бабушка и дедушка – это дает весомый плюс, потому что пока живу у них, раз жена ещё не переехала. Начинаю уже поиски квартиры и в Кургане, скажем так, с этим тяжеловато. С подобной ситуацией успел столкнуться в Альметьевске, поэтому это не такая великая проблема.

- С какими воспоминаниями из детства у вас ассоциируется Курган?

- Когда уехал из Кургана, то возвращался в город буквально на неделю раз в год, чтобы увидеться с бабушкой, дедушкой и братом. Главное воспоминание из детства – это хоккейный корт рядом со школой №20. Я буквально жил там. Каждый год туда прихожу, и постоянно ностальгия накрывает с головой, но очень обидно, что состояние корта сейчас просто плачевное – всё разбито, разрушено.

- До нынешнего лета вы ни разу не работали с Михаилом Звягиным. Какие ваши первые впечатления от работы с новым главным тренером?

- Просто отличные! Не только Михаил Николаевич, но и весь тренерский штаб постоянно в работе, хочет помочь чем-то и рассказать, как правильно действовать в той или иной ситуации на площадке. Я практически никогда не сталкивался с тем, что главный тренер целиком ведёт весь тренировочный процесс и сам показывает упражнения. Это прикольно, интересно.

- Есть понимание, в какой хоккей «Зауралье» будет играть в новом сезоне?

- Быстрый, вертикальный. Современный хоккей диктует свои правила, плюс мы – не сборная России, которая собирается в хоккейчик поиграть через пас. Мы преследуем свои цели и хотим их добиваться. Чтобы побеждать, иногда нужно играть в простой хоккей, то есть пробивать борт и правильно действовать в обороне.

«Ущерб возместили, всё починили, но нас всех выгнали из СКА»

- Как получилось, что, являясь уроженцем Кургана, вы стали выпускником ярославского «Локомотива»?

- Это долгая история. Когда мне исполнилось 10 лет, я и отец уехали в пермскую школу «Викинг». Два с половиной года провели там и потом нас позвали в Челябинск, в школу Макарова – папа возглавил команду на год старше, а я оказался в команде 1996 года рождения. Не совсем всё получалось, но через какое-то время всё наладилось, и я даже стал привлекаться к играм за команду 1995 года рождения. В один момент меня и Виталю Кафеева (ныне игрок ХК «Брест» – прим. ред.) пригласили на пятидневный просмотр в «Локомотив», но это случилось посреди сезона, ещё за год до моего полноценного появления в Ярославле. Нам тогда сказали, что всё здорово и они будут нас выкупать, но в итоге этого не случилось, хотя мы уже собрали чемоданы и успели познакомиться с базой. Перед выпускным годом (сезон 2012/2013 – прим. ред.) я и ещё двое парней поехали в Санкт-Петербург, в школу СКА. В начале сборов были просто две недели тренировок на земле и нас поселили в пансионат. Нам было по 15-16 лет, и гулять особо не хотелось, нужно было что-то на базе поделать. Мы купили маленький мячик и в холле играли в футбол. Пансионат был старый, с деревянными стенами и этим мячом мы разбили одну дощечку, сломали ее пополам. Ущерб возместили, всё починили, но нас всех выгнали из СКА. Затем мы оказались в петербургской школе «Форвард», тренировались там весь август, съездили в Словакию на сборы и думали, что останемся, но только была проблема с выкупом прав из школы Макарова. В итоге «Форвард» отказался выкупать нас, и в тот момент, когда мы прилетаем из Словакии со сборов, мне звонит папа и говорит, что вы едете в Ярославль, так как «Локомотив» заплатил необходимую сумму. Не заезжая в Челябинск, сразу из Санкт-Петербурга в Ярославль улетели прямым рейсом, родители нас на месте встретили. Так я оказался в «Локомотиве».

- Одной из основных проблем хоккея является переход из молодёжного хоккея во взрослый. Для вас этот период прошел безболезненно? Большую ли роль в этом сыграла командировка в «Рязань»?

- Мне казалось, что поездка в «Рязань» – это здорово. В начала сезоне, перед первой командировкой в ВХЛ я получил травму и месяц ходил на костылях. Все обследования, которые провели, не показали правильный диагноз, и я не знал, что у меня с ногой. Сезон 2015/2016 начал в «Локо», а в конце ноября меня и Саню Елесина, который сейчас играет в «Локомотиве», отправили в Рязань. Нам очень хотелось поскорее перейти из молодёжного хоккея во взрослый и поначалу всё шло отлично – я много играл и набирал очки, но перед дедлайном в команду приехали несколько возрастных ребят и после этого моё игровое время потихоньку стало уменьшаться. В плей-офф я уже совсем не играл. «Рязань» в том сезоне заняла второе место в регулярном чемпионате и в первом раунде плей-офф играла с «Молотом-Прикамье». В той серии команда провела два домашних матчах и отправилась на выезд без меня, а я просто собрал вещи и уехал, хотя нельзя было этого делать. Повзрослев, я это понял, но в тот момент у меня были амбиции и так далее. В итоге через пару месяцев удалось выиграть Кубок Харламова в составе «Локо», поэтому было не всё так плохо.

- Чем запомнилось время в «Молоте-Прикамье»?

- Задержками зарплаты, – засмеялся Максим. Так-то классное время было, хотя тяжеловато было поначалу, потому что перед сезоном 2016/2017 я был в Рязани и подписал там односторонний контракт, но меня уволили в начале чемпионата. Меня вызвали в тренерскую и сказали, что либо я еду в Смоленск в ВХЛ-Б, либо ищу новую команду. Со стороны Павла Николаевича Десяткова не было никаких претензий, просто он объяснил, что с Ярославля привезли тройку более младших ребят, им надо было играть, плюс у меня продолжались проблемы с ногой и, как потом выяснилось, у меня были повреждены кресты. Мы пожали руки, и следующие две недели я был дома, без работы. Казалось, что это конец. Я – классный нападающий, мне 20 лет, у меня амбиции и огромное желание играть в хоккей, но меня никто не берёт. В какой-то момент позвонил агент и сказал, чтобы я ехал в Пермь. В «Молоте-Прикамье» сначала получал мало игрового времени, но ситуация поменялась после появления нового главного тренера – при Сергее Леонтьевиче Вострикове я стал больше времени проводить на площадке и во второй половине сезона многое удавалось.

- Потом вы перебрались в «Звезду» и сезон 2019/2020 вообще завершили в качестве лучшего бомбардира Кубка Петрова, розыгрыш которого был остановлен из-за пандемии на стадии четвертьфинала. Было обидно, что не удалось довести дело до конца?

- Конечно, очень обидно было. В том сезоне мы выиграли регулярный чемпионат, но никто не говорит, что мы бы точно взяли Кубок Петрова, хотя в тот момент были в шаге от выхода в полуфинал – счёт в серии с «Хумо» был 3:1 и тут бахнула пандемия. «Звезда» – команда молодая была, тренерский штаб постоянно контактировал с игроками, а в плей-офф какая-то особенная атмосфера была. Обидно было остановиться тогда, но такова жизнь. Наверное, всем командам обидно было, кого ни спроси. В Ханты-Мансийске говорили, что они бы, однозначно, выиграли Кубок Петрова в том году, а в Альметьевске в прошлом сезоне общался с пацанами, и они тоже уверены, что тогда бы прошли петербургское «Динамо» и хлопнули бы дальше «Звезду». У всех свое мнение, но никто не узнает, кто бы выиграл в том чемпионате.

- Чемпионский сезон в «Югре» – лучший в карьере?

- В плане эмоций от первого трофея на взрослом уровне – да, лучший. Это невероятный кайф, когда ты идёшь до самого конца, на дворе уже на 24 апреля, а ты всё ещё играешь в хоккей, когда почти все команды находятся в отпуске и наблюдают за финалом со стороны. Но личная статистика – вещь всё равно упрямая. В этом отношении это был один из самых худших сезонов в карьере, потому что я не мог забить до 2 февраля. Да, свою первую шайбу в сезоне 2020/2021 я забросил только в начале февраля. До этого всё ездил, да сухари сушил.

- После чемпионства тяжело было входить в следующий сезон?

- Нет. У нас только первая тройка после чемпионского сезона справедливо уехала на повышение, но костяк сохранился. Все понимали, что будет сложно, все будут настраиваться на «Югру» как на чемпиона. Мол, если обыграем «Югру» на их же площадке, то план на выезд уже выполнили, но регулярный чемпионат мы начали с шести домашних побед подряд.

- Как восприняли прошлогодний обмен из «Югры» в «Нефтяник»? Стал ли он неожиданным?

- Я спокойно к этому отнёсся, потому что обмен случился по моей инициативе. В сентябре всё было неплохо, пока не случился первый выезд, в котором команда проиграла три матча подряд. В какой-то момент меня убрали из состава, и я начал догадываться, что что-то не так. Приехали в Ханты-Мансийск, я сыграл еще несколько матчей и тогда уже состоялся мой обмен. Когда всё окончательно решилось, мне сразу Володя Пешехонов позвонил и сказал, чтобы собирал вещи и ехал в Альметьевск.

- Назовете центральных нападающих ВХЛ, против которых вам сложнее всего играть?

- Валера Поляков из «Металлурга» – это очень приличный нападающий, у него всё есть. Еще бы отметил Георгия Бусарова, который выдал невероятный сезон в «Рубине» и уехал в КХЛ, а также Артёма Воронина из «Югры» – он цепкий парень и хороший человек.

- Многие ваши партнеры по молодёжному «Локо» сейчас играют в КХЛ или даже в НХЛ, вызываются в сборную и участвуют в Олимпийских играх. Нашли для себя ответ, почему вам не удалось выбраться на столь высокий уровень?

- Можно много отмазок найти на этот счёт, что кто-то там виноват, но в любом случае надо на себя пальчиком показывать. Где-то я недоработал, где-то дал слабину. Когда Пётр Ильич Воробьёв был главным тренером «Локо», он говорил, что я – чересчур лентяй, но я махал на все это рукой и думал, что я и так в порядке. Очень много ребят с того «Локо» играют в КХЛ, кто-то уехал в НХЛ, а кто-то играет вместе со мной в ВХЛ. Ничего страшного, такова жизнь, – улыбнулся Максим.

- Дверь в КХЛ оставляете для себя открытой?

- Это очень тяжелый вопрос. Конечно, любой хоккеист скажет, что хочет пробиться в КХЛ, но… Я там не провёл ни одного матча, хоть и был в «Локомотиве». Естественно, оставляю дверь открытой, но очень тяжело без какого-то бэкграунда зайти в 26 лет в КХЛ. Через год мне будет уже 27… Все лиги сейчас омолаживаются, придумывают разные лимиты, которые, на мой взгляд, никому не нужны. Они ослабляют наш хоккей, многие ребята вынуждены уезжать в другие страны. Получается так, что некоторые команды из Казахстана и Беларуси могут достойно выступать в той же ВХЛ. Если молодой игрок способный, то он и без лимитов пробьётся на самый верх, а ребята, которые вводятся искусственно, играют в бей-беги.

«Я стараюсь всегда улыбаться, находить позитивные стороны»

- Куда ездили отдыхать в это межсезонье? Когда начали готовиться к сезону?

- В Альметьевске сезон для нас закончился еще в начале марта, но мы тренировались практически до конца апреля. Сначала с женой съездили в Ханты-Мансийск, потом съездили к моим родственникам в Курган, затем заглянули к ее родственникам в Белорецк (город в Республике Башкортостан – прим. ред.). После этого отправились в Санкт-Петербург, где была подготовка к свадьбе, и с середины мая я там начал тренироваться.

- И прошедшей свадьбе как раз посвящен следующий вопрос. Расскажете о жене?

- Зовут Анна. Когда познакомились, она работала графическим дизайнером в Центре искусств в Ханты-Мансийске. Она весёлая, общительная, улыбчивая и умеет удивлять. Уже после турнира Аня сказала, что в Курган по работе должен приехать наш общий знакомый и передать мне какой-то подарок. Наметили встречу на вечер в торговом центре неподалеку от дома, прихожу на место, а там она стоит. Не понимаю, как приехала. Удивила!

- Для вас семейная жизнь – это дополнительная ответственность?

- Да, это ответственность, так как это мой осознанный выбор. Я оторвал жену от работы, вожу её за собой, но так устроена жизнь хоккеистов. Жены хоккеистов как жены декабристов – везде за нами.

- С семьёй обсуждаете прошедшие игры или предпочитаете дома отключаться от хоккея?

- С женой очень мало хоккей обсуждаю, больше с ней делюсь эмоциями после матча. С отцом иначе. Из-за работы он нечасто смотрит хоккей, но после каждой игры мы созваниваемся и я ему рассказываю об основных событиях, а иногда могу рассказать о своих конкретных ошибках. Он всегда говорит на это: «Макс, ты чего? Давай постарайся так не делать!».

- Кроме хоккея и семьи находите время ещё на что-то? Есть ли хобби?

- Раз у меня жена имеет отношение к искусству, личность творческая, поэтому стал чаще ходить в музеи, но я это не могу назвать хобби. Некоторые картины действительно прикольные, но подходит жена и говорит, что это нарисовали за один час, но я ей отвечаю, что мне нравится, – засмеялся Максим. В искусстве я полный ноль, но жена пытается меня к этому приобщить. А так, из хобби – это полежать на кровати. Физических нагрузок много, надо успевать восстанавливаться.

- Этим летом начал набирать популярность хоккей в формате «3 на 3». Как относитесь к данной разновидности игры? Приглашали поучаствовать в одном из турниров?

- Честно говоря, я летом ни одной игры не посмотрел, видел только хайлайты в соцсетях. У меня был шанс сыграть в Балашихе – буквально за два дня до турнира Ваня Николишин позвонил и предложил занять свободное место в команде, но у меня улетала жена из Санкт-Петербурга, и нужно было её провожать. Было бы странно, если бы я уехал в Москву, а жене пришлось бы собираться одной.

- Даже на тренировках вы работаете с улыбкой на лице. Можно вас назвать очень позитивным человеком?

- Наверное, да. Хоккей – это наша жизнь, которую мы выбрали в детстве. Если не радоваться нашему виду спорта, то какие радости в жизни ещё можно находить? Я стараюсь всегда улыбаться, находить позитивные стороны, потому что негатива и так хватает в мире. Позитив должен быть везде, надо заряжать ребят позитивом и я стараюсь это делать.